"Спасибо, что ты счастлив"

Максим Аверин признается, что ему близки шекспировские страсти. Под стать его темпераменту “Ричард III” Шекспира в постановке Юрия Бутусова, уже несколько лет идущий в “Сатириконе”. Максиму досталось аж три роли – двух братьев и матери злодея Ричарда, герцогини Йоркской. Вот уж в ком нет “половинчатости”, присущей современному миру, и которая так не по душе Аверину. Он не принимает выражений “как бы люблю”, “как бы живу”, “как бы занимаюсь сексом” и уверен, что человек должен быть страстен. Сам Аверин страстен прежде всего в работе. 
– Максим, я обратила внимание, что чаще всего в интервью вы говорите о театре, кино. Неужели ни о чем другом не мечтается?
– Не знаю… Я ресторанчик открыл бы. Где раз в неделю я бы…
– ...с чем-нибудь поэтическим выступали?
– Ну нет, читать стихи кушающим людям не стоит. Я бы раз в неделю – в пятницу, люблю этот день недели, – организовывал показательную готовку. Открытая кухня – это была бы моя фишка. Мне нравится готовить, причем сочетать, казалось бы, несочетаемое – например, варенье из клюквы с острым соусом.
– И как бы назвали кафе, “У Глухаря”?
– Ну нет, конечно. Не знаю даже, как... “Кинокорм”! Но чтобы это все реализовать, надо здоровьем пожертвовать – от одной только мысли о невероятном количестве необходимых согласований у меня начинает кружиться голова.
– Чего-то еще от этой жизни хочется?
– Построить дом и посадить дерево – ну, это понятно. Объездить весь мир... А вообще-то, ничто меня больше так не затрагивает, как моя работа. Наверное, это говорит о какой-то моей ущербности. Да, было бы здорово, если бы в выходной день я, скажем, отправлялся на аэродром, чтобы прыгнуть с парашютом. Но не хочется, потому что мне руки-ноги оторвут, если со мной что-то случится и из-за меня встанет съемочный процесс или репертуар “Сатирикона”. Для роли, естественно, прыгну с парашютом. В жизни – ни за что. Как-то летом, после съемок, гулял по Невскому, и наблюдал за людьми – как они, пьяненькие, гуляют, радуются жизни, целуются, шлепают по лужам босиком. А я ведь живу совершенно другой жизнью. Не могу пройтись босиком, хотя мне этого очень хочется. Потому что знаю: если завтра буду себя плохо чувствовать, не смогу хорошо работать. У меня ведь нет понятия “больничный” или просто “нехорошо себя чувствую, голова болит, понос замучил – пожалуй, не пойду на работу”. Не могу собраться за пару дней и по горящей путевке отправиться куда-нибудь в Италию. Несмотря на то что я – “богема”, не могу себе позволить вольностей.
– Что ж, каждый выбирает свое.
– Конечно. Я ведь и не жалуюсь. И вообще, я воспитываю себя: не надо постоянно раздражаться, не надо совершать маленькие грешки, нельзя быть равнодушным, унылым – ведь это тоже грех. Я хочу быть счастливым! От кого это зависит? От меня. Счастье – это не значит лежать на пляже в Майами. Или купить квартиру в центре Москвы с видом на Кремль.
– Ну, в общем-то, это лучше, чем с видом на рынок в Люберцах.
– Да ну нет же! Счастье – это когда в сутках не хватает 24 часов, чтобы делать то, что тебе дорого. Впрочем, согласен, каждый выбирает свое счастье. Вот я сегодня проснулся: руки-ноги двигаются, на работу идти хочется. Пишу эсэмэску: “Я счастлив”. Мне отвечают: “Спасибо, что ты счастлив”. Главное – есть кому ответить.
– Максим, не могу не отметить, с каким вкусом вы одеты. Следите за брэндами?
– Ну что вы – мне главное, чтобы комфортно было. Стиль, мода, брэнды – меня это совсем не интересует.
– Не хотели бы, по примеру американских коллег, открыть свою линию одежды или парфюма…
– Нет, я хотел бы стать кинорежиссером.
– И какое кино хотели бы снять?
– В идеале – “Во сне и наяву”... Знаете, вчера начал смотреть фильм “Generation П”. Да, интересно снято, но так не хочется смотреть про 90-е.
– Идиосинкразия?
– Да, не люблю 90-е. В моей жизни это самое страшное, вырванное десятилетие. И мне неинтересно, что происходило в тот период со страной, влачившей жалкое существование, да и со мной.
– Так про что хотели бы снять кино?
– Я бы снял историю про человека, который живет в ожидании любви. Но при этом он очень одинок, потому что кто его понимает…
– Странно, что вы об этом хотите снять, вспоминая вашу эсэмэску.
– Как раз именно поэтому! Мне хочется сказать людям: подождите, не спешите, наслаждайтесь жизнью здесь и сейчас. Людмила Марковна Гурченко говорила: “Слова “счастье” и “сейчас” – они где-то однокоренные слова”. Ну невозможно “когда-нибудь потом” жить. Я не хочу этого “потом”. Мне сейчас 35, я здоровый, я счастливый. Я “здесь и сейчас”. Я успокоился, приняв: “Другого не будет, я – такой, какой есть. Я не буду прогибаться под этот мир”. Все, я этот вопрос закрыл. Наконец-то понял, что людям, которые из тебя кровь сосут, надо говорить: “Ты из меня кровь сосешь, я не хочу больше с тобой общаться”. И это тоже свобода. Свобода и в том, что можешь сняться там, где тебе интересно, не важно – за большие гонорары ли, бесплатно ли.
– Многие ваши коллеги не позволяют себе опускать гонорарную планку.
– Это все понты. Почему я должен отказать дебютанту, если он талантлив и если роль, которую он мне предлагает, как манна небесная? Не понимаю Тома Круза, который говорит: “Не могу сниматься в картине заранее некоммерческой”. А как просчитать успех? Ведь сколько было провалов у безусловных, казалось бы, лидеров проката. И потом, ну, хорошо, собрали кассу, но кто вспомнит этот фильм через два года? Еще меня раздражает, когда сочувственно говорят: “Максим, зачем вы снимаетесь в сериалах? Это же не полный метр”. Но, секундочку, я что, должен ждать звонка от Никиты Михалкова? А может быть, он никогда мне не позвонит, и что тогда? И назовите мне хоть одну картину последних пяти лет, которая пошла в народ. Я снимаюсь иногда в “фестивальных” фильмах для биографии. Но одно знаю точно: я проживаю свою жизнь и снимаюсь там, где я нужен. Да, наверное, в моей жизни не будет фильма “Матрица”, который знает весь мир. И что же теперь? Надо делать свою работу и получать удовольствие от этого.