Вслед за счастливым окончанием сериала на Максима со всех сторон посыпались заманчивые предложения. «Огнеборцы», «Казароза», «Доктор Живаго», «Магнитные бури», «Город без солнца», «Азирис Нуна» - вот неполный перечень фильмов с его участием. Но главным в его жизни остается театр. У ведущего актера театра «Сатирикон» хватает сил на все.

Другой кислород.
- Максим, когда вы решили стать актером?
- Я не знаю. Это пряталось во мне. Все произошло органично, ведь я ничего другого не хотел. Как в стихах: «Но, полюбив ее, нельзя не полюбить безумно». Правда, нельзя так говорить, что это на всю жизнь, навсегда. Скорее всего, это окажется неправдой. Но спустя годы, просыпаясь каждый день, осознаю — я другого кислорода не понимаю.
- То есть театр в вашей жизни  все?
- Если в моей жизни что-то произойдет такое, надо будет существовать и жить, не дай Бог не будет театра - мне будет тяжело, но жить надо. Жертвовать жизнью ради сцены... Это не просто красивые слова, они пережиты. Ведь нельзя же объяснить любовь любовью, ее же можно только чувствовать и любить.
- Как родители отнеслись к вашему выбору?
- С пониманием. А потом мои родители связаны с актерской профессией — папа работал в театре, на «Мосфильме». И с мамой познакомился на «Мосфильме». Просто они меня воспитывали и говорили: «Ты пойми, если ты хочешь быть артистом, у тебя должны быть другие требования в первую очередь к себе». Я своим родителям благодарен за то, что они не сопротивлялись моим желаниям, но при этом воспитывали меня так, чтобы я стал настоящим артистом — много читал, много смотрел. Мне было на чем учиться.
- Почему вы выбрали театр, а не кино?
- Ощущение сценического существования с детства грело душу. Мне очень нравилось выступать, в детстве это так называлось. Мне очень нравился этот момент выхода ,(на зрителя. А кино - это такое интимное существование партнера, крупные планы. Оно результативно, особенно в нынешних условиях. Но это совершенно другая профессия.

«Карусель» ушла в народ
- Как вы относитесь к современному кинематографу?
- У меня много претензий к тому, как сейчас снимают — на долгую раскачку нет времени. Человека используют как маску. Из фильма в фильм эксплуатируют один и тот же образ. Смотришь на одном канале, на другом — артисты даже не меняются! Хорошо, если рубашечку поменяют, а все то же остается. И это плохо!
- Для вас сериал - творчество или материальная независимость?
- Когда я берусь за сценарий (в театре другая ситуация, здесь я более зависим от режиссера, от политики репертуарного театра), я могу себе позволить выбирать. Читаю, и если мне интересно - я возьмусь. Если сериал - пожалуйста! Если это интересный сериал, а не говорящие головы, которые художественно ходят в красивых нарядах на 40 — 50 серий, то я первый подпишусь под тем, что мне это интересно. Меня часто приглашают сниматься в ролях «хороший парень из народа». Но я это уже делал, и мне это неинте­ресно. Зачем обувать обувь, которая тебе мала?
- С кем из режиссеров вам хотелось бы поработать еще?
- Со всеми, с кем работал, и в первую очередь с В.Ю. Абдрашитовым, поскольку он был первым, кто снял меня в серьезной роли в кино, многому научил. Это некая ступень твоего взросления в профессии. Режиссер как «хороший любовник», который увлекает до такой степени, что ты заражаешься его энергетикой, ты начинаешь дышать этим же воздухом, ты не игрушка в его руках, ты существуешь на уровне страсти. Когда это происходит — это  счастье. Но сейчас очень много «вялых» режиссеров, которым непонятно, что они хотят. Когда соглашаешься на съемки, не всегда это видишь. Но мне повезло: в основном режиссеры, у которых я работал, люди страстные, которые могли и стульчиком кинуть. Мне бы очень хотелось сняться у Никиты Михалкова. Как режиссер он мне безумно нравится, его актерская природа и сумасшедшинка, которая есть в его картинах, некий шарм... Но не знаю, как судьба сложится.
- Какая из ваших работ наиболее интересна для вас?
- «Карусель» - это то, что ушло в народ. У нас была хорошая команда. Перед началом съемок меня пугали, что Вячеслав Александрович Никифоров, режиссер фильма, - человек со сложным характером. Я испытывал дискомфорт. Но за все время съемок он ни разу не повысил на меня голос!
- Интересно почему?
- Потому что я приходил готовым на площадку. Я занимался творчеством, а режиссера хорошего это может подвигнуть на хорошее отношение и соавторство. Вот когда ты соавтор роли вместе с режиссером и сценаристом, тогда это хорошо, а когда просто исполнитель - это раздражает режиссера.
- В сериале много трюков. Вы сами их делали?
- Я всегда стараюсь исполнять свои трюки сам. Но зачем рисковать артистом, если есть человек, который сделает это профессионально? Например, с волками снимался я сам, никаких собачек и дублеров уменя не было. Это было незабываемо! Сказать, что мне не было страшно — это глупо, но мне это было интересно. А вот прыжок в водопад снимали с дублером. Но в ледяную воду водопада мне приходилось все равно залезать. Всякое было.

Страшное слово для артиста
- Считаете ли, что у вас были неудачные роли?
- Про меня часто говорят: «Он всегда снимается в сложных, неоднозначных фильмах». Про Жирардо писали, что эта та актриса, которая все время ошибается. Это же прекрасно! Я за счет ошибки даю себе возможность двигаться дальше. Че­ловек, который говорит: «Я не могу позволить себе ошибаться», он — цемент. Для артиста слово цемент — страшное слово! Не может его быть в лексиконе. Толстой сказал, что успокоение есть душевная подлость. Для артиста не может быть этих категорий! Я не считаю, что артист должен быть пластилином, мол, лепи из него, что хочешь. Должна быть человеческая основа.
- Ваша любимая роль в театре?
- Все любимые, ведь они неотъемлемая часть меня. За кулисы уходишь одним персонажем, а через секунду выходишь уже другим. Это такая проверка для меня как артиста - перевоплощаться, что мне всегда нравилось в профессии. Перевоплощаться, не изменяя себе. Я могу играть Арбенина, могу играть Казарина, но при этом я остаюсь соучастником роли, то есть я ее не играю, я в нее вживаюсь. Фаина Раневская сказала: «Пусть играют дети, я — живу». Я обожаю работать с Юрием Бутусовым! Это бывает очень тяжело, бывает так, что это разрушает меня до основания, а затем словно перерождение, как новый виток, как следующая ступень профессии - я иду вперед! Он кардинально меняет наше представление о драматургии и нашем восприятии ее. Отвергая модные взгляды на вещи, он говорит о ценностях и таинствах души. Подтверждение этому его спектакли «Гамлет» и «Ричард III». В них он заставляет зрителей смотреть не обыденными, подчас заштампованными, взглядами на известных хрестоматийных героев, а словно обращает наше внимание в сердцевину нашей души, в подкорку нашего сознания.
- С кем из актеров вам нравится работать?
- С Граней Стекловой. У нас не первый спектакль вместе. Что-то произошло, и мы в момент можем сообразить, как нам выкрутиться — это и есть партнерство. Дай Бог, что­ бы и дальше мы так работали.
- Как вы восстанавливаетесь после спектакля?
- После хорошего спектакля восстанавливаться не надо. Состояние, когда болят суставы и ощущение «Господи! Как хорошо!». Жить в гармонии так трудно, так тяжело найти ее. Но в этот момент я ее ощущаю. Когда проходит хороший спектакль — мне хорошо, плохой — бессонная ночь. При напряженном графике ты усталости не ощущаешь.
- Как же при таком графике вы успеваете работать над ролью?
- Усталость помогает сделать роль. Я спектакли выпускал нон- стоп, 24 часа в сутки, в этот момент все вокруг работает на роль. Это ведь не значит, что я приезжаю домой: так, у меня есть два часа, я сейчас посижу, подумаю о роли, потом пойду займусь мытьем посуды, да даже в мытье посуды, в этом водопаде воды что-то может прийти. Анна Ахматова сказала: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда».
- Чувствуете ли вы отдачу от зрителя?
- У меня много претензий к нынешнему зрителю — он стал ленив, не хочет ничего додумывать, тратиться на какие-то моменты мысли. Но с другой стороны, жизнь настолько насыщена, что кино и театр становятся моментом отдыха. Хотя я, опять же, такой зритель, который приходит в театр не просто отдох­нуть, для этого есть гамак, а я иду в театр, чтобы вдохновиться.
- Ваши планы на будущее?
- Мне хочется заняться музыкой. Хочу выкроить время, чтобы ходить учиться. Сейчас я думаю, какой же был дурак в детстве, что бросил. Вот уже дядька взрослый, а мне очень хочется это сделать.
- Вы хотите стать популярным музыкантом?
- Главное — быть адекватным. Я в детстве писал стихи, но я всегда понимал, что есть кто-то, кто делает это лучше меня, поэтому не публиковал и не озвучивал их. Надо быть адекватным и понимать, что придет момент, когда ты можешь стать интересным. Нам присуще заблуждаться. К себе надо относиться с хорошим чувством юмора, к своему существованию в этом мире и к своей значимости. Ведь по большому счету самым значимым человеком ты являешься только для своих родителей, как и они для тебя. И любовь. А гоняться за тем, чтобы быть значимым человеком... Мне это неинтересно.

Беседовала Оксана ДЕМИДЕНКО
«Вечерний клуб», июнь 2006