"В ТЕАТР ПОПАДАЮТ РАЗ И НАВСЕГДА. КАК ПОД ПОЕЗД…" (интервью с молодым артистом театра "Сатирикон" Максимом Авериным)

      "Красный диплом, завидный рост и фактура" - пишут о нем в программке спектакля "Кьоджинские перепалки". Добавьте к этим, без сомнения, похвальным качествам незаурядный актерский талант, улыбку чеширского кота, кошачий же прищур глаз, в которых пляшут веселые искорки, море обаяния, которым тебя "накрывает" сразу и "с головой" - и перед вами точный портрет Сатириконовского артиста Максима Аверина. Просто - Максима. Аверин помимо кино является артистом театра "Сатирикон", в котором успешно работает вот уже без малого шесть лет. Яркие образы, созданные им на сцене, запомнились многим поклонникам театрального искусства: добродушный Банко в нашумевшем "Макбетте", томно-эротичный кот в "Шантеклере", глуповатый, беззащитный Джон в спектакле "Лев зимой" - это лишь немногие из его работ. В кино же он врезался в память этаким "плохишом" из фильма Владимира Зайкина "Любовь зла".

       - Максим, скажи, как ты пришел в профессию?

      - На этот случай есть такая история, знаешь, Раневская сказала: "Профессию я не выбирала, она во мне таилась!". Я никогда ни о чем другом и не мечтал. Мне кажется, что у меня голова постоянно работает в эту сторону… вот иногда думаю - актерство - это же вечная мука, надо столько терпеть, но уйти куда-нибудь в другое дело невозможно, потому что ты уже склеен из этого.

      - Ты помнишь свой первый выход на сцену?

      - Помню. Свою первую роль я сыграл в театре "Эрмитаж" - тогда это был Театр миниатюр на Садово - Каретной. К сорокалетию Победы там был спектакль "Браденбургские ворота" и я там играл голодного ребенка.
      У меня папа работал в театре "Эрмитаж". Вообще он Мосфильмовец и не актер, а декоратор, но у него был период, когда он работал в театре и снимался в кино - в фильмах Евтушенко, Юрского. У него артистическая природа, которую он, видимо, вложил в меня - чтобы я стал актером.

       - В кино у тебя не было работ?

       - Почему же? Были! В шесть лет я снялся в эпизоде.

       - Оба дебюта - в бессознательном возрасте…

       - Да (смеется), в бессознательном. В сознательном же возрасте мой кинодебют состоялся в 1997 году в фильме Владимира Зайкина "Любовь зла". Потом были сериалы - я, например, снялся в одной серии "Дальнобойщиков", скоро выйдет детективный сериал "Глаза Ольги Корж", в котором играю главную роль. За последнюю свою киноработу - главную роль в фильме Вадима Абдрашитова "Магнитная буря" - я получил премию "Триумф".

       - Какой театральный ВУЗ ты закончил?

       - В 1997 году я закончил курс Марины Александровны Пантелеевой в Щукинском театральном училище.

       - Ты изначально хотел в Щуку или пробовал поступать в другие ВУЗы?

       - Сразу в Щуку. Единственное, куда я еще сходил, это ГИТИС, в том году набирал курс Бородин. Но я очень рад, что не стал туда поступать - при всем моем уважении к ГИТИСу, Щука - это то, чего я хотел.

       - А почему ты пошел именно в "Сатирикон"?

       - Так получилось. Мы приехали показываться с курсом, и Константин Аркадьевич меня позвал. Честно говоря, я не думал, что буду здесь работать, я считал, что просто по стилю не попадаю в этот театр. Но чем больше я здесь работаю, тем больше понимаю, что это единственный театр, которому мне так хотелось бы служить. Здесь правильная постановка работы, весь этот мощный организм работает правильно

       - А в какой театр тебе хотелось сразу после училища?

       - Когда я учился в Щуке, то хотел, естественно, в театр Вахтангова. Мне тогда было двадцать лет - такой возраст, когда хочешь всего по-максимуму естественно, думаешь - вот, Вахтангов, это все наше, комедия-дель-арте, а на самом деле все это ерунда, это только на бумагах написано, что мы чтим традиции. Люди-то развиваются…
      Думаю, все в моей жизни складывается как-то само собой, я не прикладываю к этому каких-то усилий, не рву на себе волосы, добиваясь чего-то. Все просто так происходит, судьба дарит мне встречи с замечательными людьми, которые помогают мне вырасти - и в творчестве, и в человеческих отношениях.
      Знаешь, наверное, единственное, чему я так и не научился в жизни - это делать все правильно. Я никогда ничего не знаю заранее - и это здорово! Я никогда не хожу ни к каким гадалкам, хотя многие это любят. А зачем? Потом неинтересно будет! Мне нравится, когда в жизни происходит что-то новое.

      - Ты хотел бы сыграть в мюзикле?

       - Очень! Очень. Но, к сожалению, мне это (смеется) не грозит. Не пойду туда пробоваться, потому что у меня нет вокальных данных. Но мюзиклы, которые я видел, - например, "Чикаго" в Лондоне - это потрясающе! На нашем "Чикаго" я тоже недавно был. Но, к сожалению, наша публика еще не доросла до такого уровня, чтобы понимать такой хороший мюзикл. Надо смотреть не на то, что две какие-то убийцы становятся звездами, а на то, как они это делают! Люди поют, танцуют, играют одновременно и делают это хорошо, я бы даже сказал - прекрасно… Я сидел и просто обалдевал. Этот жанр мне безумно нравится! Безумно!
      Я каждый раз думаю, что мне надо попробоваться, мне кажется, что я попаду - ОЧЕНЬ хочется!
      И в нашем спектакле "Шантеклер", кстати, мне нравится то, что у нас есть некая предпосылка к этому. Не то, что мы хотим сделать мюзикл, нет! Но там есть что-то от мюзикла, поэтому мне очень нравится этот спектакль, я люблю в нем работать - за счет того, что в нем есть вот этот синтез - и драмы, и шоу.

       - Сейчас многие говорят, что московская публика отличается снобизмом. Что ты об этом думаешь?

       - Не понимаю, когда люди так говорят. Публика всегда права. И если она пришла на спектакль, к ней надо относиться с уважением. Другой вопрос: ей может что-то нравиться ил не нравиться. Но для меня любой зритель, который пришел, идеальный, и я не буду говорить, сноб он или не сноб…
       Я, кстати, люблю, когда в зале незнакомые люди. Потому что, когда в зале свои, я начинаю переживать, волноваться, думать: "Ну вот, они свои, не могут адекватно относиться, они меня любят!" А незнакомый зритель, он тем хорош, что ты выходишь на сцену и думаешь: "Я тебя сейчас завоюю! Я докажу тебе, завладею тобой!"

       - Что ты ценишь в партнерах по сцене прежде всего?

       - Для меня партнер - это человек, с которым мне хорошо на сцене, которого я люблю. Когда я начинаю работать над каким-то спектаклем, то совсем необязательно, что я играю со своими близкими друзьями. Но к концу выпуска спектакля получается так, что я влюбляюсь в них. И очень дорожу этим.
      Что ценю? В первую очередь искренность: когда я вижу живые глаза рядом и между нами есть какая-то история - я имею в виду, история театральная, а не "что-то там было…".
      Важно уметь раствориться в партнере.

       - А личные, человеческие отношения этому не мешают?

       - Все забывается. Ведь иногда бывает, что, к примеру, репетируешь с человеком, который в жизни тебе не очень нравится. Но это куда-то уходит за чет того, что возникает влюбленность. Любовь - она же вообще нас всех спасает от всего… В любви человек слеп… - это как раз то, что является идеей "Шантеклера" - энергия заблуждения

       - Ты ходишь в московские театры как зритель?

       - К сожалению, крайне редко - у меня почти каждый день спектакли. Но могу сказать, что мне сейчас очень нравится то, что ставит Кирилл Серебренников; нравятся некоторые постановки в "Современнике" - особенно сильное впечатление на меня произвел спектакль "Играем… Шиллера" - и по форме, и эти две замечательные артистки: Неелова и Яковлева… Хорошо, когда после спектакля остается послевкусие, и не на неделю, а на год! Я смотрел этот спектакль полтора года назад, а у меня в воспоминаниях до сих пор живы картинки из него. Это что-то потрясающее! У меня даже слезы наворачиваются, и это здорово! Это то, что мне безумно нравится в театре: когда я вижу за ролью - человека, за образом, пусть даже королевы - ее жизнь.
       Вот, например, в нашем спектакле "Лев зимой" у меня совсем маленькая роль - дурачка такого… А мне показалось, что там так много всего! Ну нельзя человека рисовать одной краской: "хороший" или "плохой". Не бывает плохих и хороших, бывают обстоятельства, делающие людей такими. И в "Макбетте" ведь то же самое! Он что, плохой, этот Банко? Нет, он очень добрый, он погибает-то потому, что попадает в обстоятельства какой-то зависти.

       - Кстати о "Макбетте". Тебе интересно было работать с Юрием Бутусовым?

       - Очень. У Юры особый подход к артистам, не знаю, правильный или нет, - он заставляет их работать, а не просто "выползать" на каких-то своих штучках. Он зондирует артиста, выворачивает его, и от этого происходят чудеса. То, что мы работали с Юрой, для нас огромный подарок! Я бы очень хотел встретиться с ним в работе еще раз, что-то сделать.
      А еще есть у меня в этом спектакле партнерша, которой я не перестаю восхищаться и с которой наше творчество все время соприкасается - это Агриппина Стеклова. Я мечтаю, чтобы наш творческий дуэт состоялся не только в театре, но и в кино: наши "киношные" пути почему-то всегда идут порознь….
      Это просто уникальная актриса, красивая, "жаркая", как сказала Нина Чусова. Вот это очень точное определение Грани, потому что, когда она входит, становится жарко! Это огненная женщина! И "Макбетт" этому доказательство.
      При этом Граня такая вся "граненая" своими талантами, у нее есть дар быть красивой, героиней на сцене, но она не боится каким-нибудь гримом сделать себя страшной. Она прекрасно чувствует юмор и великолепная комедийная актриса. И ее разность на сцене - это замечательно!
      Вообще, тяжело, когда ты из актерской семьи, продолжаешь традицию родителей, но Граня абсолютно смело идет в ногу с отцом, имеет свое имя. Про нее не говорят: "Стекловская дочка.", говорят: "Агриппина Стеклова, дочь Владимира Стеклова.". Это две равные по масштабу актерские величины.
      С партнершами мне повезло. А без партнерш - куда? - сама понимаешь…

       - Что конкретно? Что вообще тебе хотелось бы сыграть?

       - Я не понимаю этого - "что бы хотелось сыграть". Вот, например, когда я учился в Щуке, то думал, что не хочу сыграть Гамлета. Глупость, как я сейчас думаю… И когда мы работали над "Гамлетом" со Стуруа в "Сатириконе", он открыл такую обратную сторону всего этого, что мне даже очень бы хотелось сыграть Гамлета. Так много ролей, что невозможно определить: "Вот это я хочу, а это нет!" Не бывает такого! Мне кажется, что чем больше ролей, которых ты не ждешь, тем больше ты их приобретаешь - и тем лучше! Ты же открываешь себя по-другому!
Мне интересно все новое, я не могу сидеть на месте. У меня, например, прошлый год был очень тяжелым: выпуск "Макбетта", съемки, гастроли, в общем - без выходных. Я так хотел отдохнуть, а вот сейчас ничего не репетирую и уже начинаю на стенку лезть! Мы же как балетные артисты - станок утром обязателен; свои "струны" надо бередить.

       - У тебя есть какие-нибудь хобби, увлечения?

       - Очень люблю дом, уют, готовить люблю, устраивать вечеринки.
      Машину свою люблю, обожаю много ездить, путешествовать - вообще предпочитаю активный отдых.
      Например, в позапрошлом году в отпуск я поехал в большое путешествие: полетел в Лондон, оттуда через Ла-Манш - в Париж, а оттуда на машине в Амстердам. Это было потрясающе!
      А в этом году у меня было всего семь свободных дней - после того, как закончились съемки и начался сезон в театре - и я полетел в Гонконг, что для меня было просто потрясением. Это - другой век, другая жизнь!..
      Ты знаешь, у меня нет такого, что я что-то, например, собираю. Я собирать не умею - меня надолго не хватает (смеется).
      Это как с деньгами - начинаешь копить на что-то и на какой-то минуте думаешь: "Какая ерунда!" Это не мое…
      Я люблю заниматься домом, заниматься своими родителями, что-то делать, ездить. Никогда не думал, что сяду за руль, очень боялся этого. А вот сел и вдруг понял, что это единственное место, где мне хорошо, где я могу побыть один, подумать. Я вдруг осознал, что именно этого мне не хватало.
      В машине хорошо как-то… Люблю я ее…

       - У тебя есть какие-то предпочтения в музыке?

       - В музыке я люблю все. Не могу сказать, что больше, все зависит от настроения. У меня в машине огромная папка с дисками я могу поставить "Чикаго", например, а потом сразу после этой яркой музыки - Piazzolla, потом что-нибудь из техно. Тут же у меня джаз, блюз, тут же Пугачева. Музыки у меня много, если мне что-то нравится - записываю.
      Не могу сказать, что "я люблю то-то, а все, что кроме этого - бездарно!" Это пошло, так говорят ущербные люди. Нельзя не любить, если ты видишь, что это талантливо. Я вот, например, очень люблю песню Майи Кристаллинской "Опустела без тебя земля", купил целый ее диск, потому что это просто замечательная певица! И иногда, когда мне грустно, я ставлю эту песню.
      Я не понимаю людей, которые ругают нашу эстраду, а ведь на ней есть удивительно талантливые люди! Мне вот нравится Пугачева, она непревзойденная артистка и надо гордиться тем, что у нас есть такая Пугачева. Не "русская Эдит Пиаф", как некоторые говорят, а наша Алла Пугачева. Надо гордиться своими, а что же ?.. (смеется)

       - Ты привносишь в свои сценические образы какие-то свои жизненные черты?

      - Конечно, есть какая-то доля того, что это придуманный образ. Но не было бы меня в этом во всем, не было бы так, скромно говоря, интересно.
      Что-то от меня, что-то придуманное. Нельзя отделять. Знаешь, у Уайльда есть такое высказывание: "Усматривающие разницу между душой и телом, обделены и тем, и другим."
      Поэтому мои роли - это я. Только так. На сцене неинтересна безликость.

Т. Печегина
"Планета красота" № 9 - 10 2003